Тимур и его команда и вампиры - Страница 38

— Пулю за здорово живешь не смастерить. Они все разные, тут надо сперва сделать из гипса форму под имеющееся оружие, потом найти знакомого ювелира или зубного техника — у зубников тоже есть литейные печи…

— Вот завел шарманку, — фыркнул Цыган. — Наверно, радио вовсю играло лекцию, когда тебя мамаша рожала! Нету у нас под боком ни зубников, ни ювелиров. А самое худшее — времени у нас в обрез…

— Может, просто хватить этого вампира по лбу ложкой? Или нож в него бросить?

Цыган со знанием дела осмотрел нож:

— Тупой.

— Не тупой, а обычный столовый нож, чтобы за обедом не пораниться.

— Это точно — палец не порежешь, не то что пырнуть. Затачивать и затачивать!

Коля облизнул серебряную ложечку и сосредоточенно наморщил лоб:

— Есть вариант. Для стрелы серебро — символический акт…

— Чего?

— Вроде магии…

— Как в сказках — волшебство?

— Угу. Можно попилить ложку напильником, намазать наконечник клеем и опустить в серебряную пыль. Должно сработать.

— Натурально, малой, прямо академик! — всплеснул руками потрясенный цыганенок. — Дуй за клеем и напильником!

Работа не то чтобы спорилась — но изуродовать несколько столовых приборов ради серебряной стружки им удалось. Для пущей важности Коля добавил к смеси кристаллический графитовый порошок из дедушкиной табакерки. Женька один за другим намазала наконечники арбалетных стрел клеем и обсыпала серебряной стружкой:

— Блестят как бенгальские огни! — Она улыбнулась. Хотя на душе было очень скверно. Время перевалило за полночь, а сестра так и не вернулась.

Ребята давно вооружились фонариками, осиновыми кольями и пучками крапивы. Рассчитались на пятерки и выступили давать бой хулиганской шайке Квакина. Никаких вестей от них тоже нет…

Женька посмотрела на стенные ходики в углу — может, они просто остановились? Или так медленно движется минутная стрелка?

Придется терпеливо ждать.

Глава 15

…Вдоль забора ухоженного сада двигалась цепочка мальчишек. Их подгонял голод — незнакомый, страшный, изнуряющий и беспощадный. Через сад можно было быстро и неприметно подобраться к общественному хлеву. Атаман Квакин собирался устроить там маленькое пиршество для своих подопечных, число которых заметно прирастало с каждым часом. Но справиться с этим делом их дикой компании следовало до восхода.

Квакин отодвинул две заранее снятые с гвоздей доски и пролез через дыру. За ним полезли и остальные. На улице у дыры остался один часовой — Алешка.

Из поросшей крапивой и бурьяном канавы по другой стороне улицы выглянуло пять голов. Четыре из них сразу же спрятались. Пятая — Коли — задержалась, но чья-то ладонь хлопнула ее по макушке, и голова исчезла.

Часовой Алешка оглянулся. Все было тихо, и он просунул голову в отверстие — послушать, что делается внутри сада.

От канавы отделилось трое. И в следующее мгновенье часовой почувствовал, как крепкая сила рванула его за ноги, за руки. Не успев крикнуть, он отлетел от забора.

— Гейка, — пробормотал он, поднимая лицо, — ты откуда?

— Оттуда, — прошипел Гейка. — Смотри молчи!

— Хорошо, — согласился Алешка, — я молчу.

И неожиданно он пронзительно свистнул.

Но тотчас же рот его был зажат широкой ладонью Гейки. Чьи-то руки подхватили его за плечи, за ноги и уволокли прочь.

Свист в саду услыхали. Квакин обернулся. Свист больше не повторился. Квакин внимательно оглядывался по сторонам. Теперь ему показалось, что кусты в углу сада шевельнулись.

— Фигура! — негромко окликнул Квакин. — Это ты там, дурак, прячешься?

— Мишка! Огонь! — крикнул вдруг кто-то. — Это идут хозяева!

Но это были не хозяева.

Позади, в гуще листвы, вспыхнуло не меньше десятка электрических фонарей. И, слепя глаза, они стремительно надвигались на растерявшихся налетчиков.

— Бей, не отступай! — выхватывая из кармана яблоко и швыряя по огням, крикнул Квакин. — Рви фонари с руками! Это идет он… Тимка!

— Там Тимка, а здесь Симка! — гаркнул, вырываясь из-за куста, Симаков.

И еще десяток мальчишек рванулись с тылу и с фланга.

— Эге! — заорал Квакин. — Да у них сила! За забор вылетай, ребята!

Попавшая в засаду шайка в панике метнулась к забору.

Толкаясь, сшибаясь лбами, мальчишки выскакивали на улицу и попадали прямо в руки Ладыгина и Гейки.

Луна совсем спряталась за тучи. Слышны были только голоса:

— Пусти!

— Оставь!

— Не лезь! Не тронь!

— Всем тише! — раздался в темноте голос Тимура. — Пленных не бить!

— Где Гейка?

— Здесь Гейка!

— Веди всех на место.

— А если кто не пойдет?

— Хватайте за руки, за ноги и тащите с почетом, как икону богородицы.

— Пустите, черти! — раздался чей-то плачущий голос.

— Кто кричит? — гневно спросил Тимур. — Хулиганить мастера, а отвечать боитесь! Гейка, давай команду, двигай!

Пленников доставляли к старой часовне на кладбище и подвергали очистительному ритуалу: снимали обувь, стегали самодельным веником из осиновых веток и крапивы по ногам, сыпали за шиворот щепотку соли и горстку кладбищенской земли, обрызгивали святой водой, лупили по лбу серебряной ложкой, а затем вталкивали внутрь.

Наконец запихнули самого последнего — жалкого, воющего и извивающегося как мелкий бес на раскаленной сковородке. Двери захлопнули, задвинули ржавый засов, со щелчком захлопнули замок. Подперли решетки на окнах осиновыми клинышками.